Дневник - 6
Просыпаюсь за десять минут до будильника. Смотрю на часы и понимаю, что есть еще честные десять минут. Я могу спокойно лежать один на огромной, 2х2 м, кровати, лучшем в мире матрасе толщиной метр. Смотреть в окно на заснеженные елки и сосны, стремительно уходящие мимо окна 3 этажа в серое зимнее небо.
Я знаю, что больше всего на свете люблю вот так лежать и ничего не делать. Не торопиться, не спешить и никуда не опаздывать. Каждую минуту думать: ну вот оно, мгновенье, встаю – и не вставать. Ощущать, как остыла за ночь комната и ее тепло ушло сквозь открытое настежь окно. Теплый воздух поднялся вверх и улетел согревать серо-синие зимние тучи. На его место вполз и распространился сначала по полу, а потом все выше и выше морозный воздух подмосковной зимы.
Я не вылезаю. Я получаю удовольствие от выбора не вылезать. Кровь в моих сосудах остановилась за ночь. Мой пульс 50 ударов в минуту. Если я встану, то сразу замерзну насмерть. Для того чтобы запустить подогрев, я должен двигаться. Движение запустит сердце, разгонит тепло, и я смогу подняться. Но как я могу двигаться на матрасе 2х2 м толщиною в метр? За ночь он принял очертания моего тела. Я не могу пошевелиться.
Как яйцо в лотке или инструмент, плотно вставленный на штатное место, полностью повторяющее его силуэт. В этом движении нет смысла, и я лежу, ощущая, как зима приходит в мою спальню.
Но рано или поздно наступает момент, и я вылезаю из кровати, в героическом броске закрываю окно и бегу в ванную. День начался не спеша. Начался так, как я хотел, как мечтал в детстве, бредя по полутемному зимнему Киеву. Мать держала меня за руку и вела сначала в ясли, потом в сад и дальше в школу. Она хотела успеть до начала своей работы. Поэтому мы вставали очень рано. Тогда я начал мечтать о том, что не буду ранней птичкой, когда вырасту.
Моя мама вставала так всю свою жизнь. Сначала в школу, потом в институт и 25 лет на работу. К 8 утра!
Потом она получила квартиру в «спальнике», и еще 10 лет ей пришлось вставать на час раньше. Садиться в переполненный троллейбус, в котором не уступают места ни женщинам, ни детям. Пересаживаться в забитый автобус, и так изо дня в день. Закон сохранения материи. Улучшила жилищные условия и получила транспорт в нагрузку.
Вот тогда-то я и стал убежденной совой. Вернее, филином. В этой точке моя мечта сбылась. Я иду в ванную, потом в кабинет. Читаю молитвы утренние. Что занимает 20 минут, в это время мне наполнят ванну холодной водой и насыплют два ведра льда из специально купленного ледогенератора. Вода в ванне остынет почти до ноля градусов.
Лучшее, что я придумал для себя, это начать день со списка благодарностей. Я долго писал его, не понимая, что благодарить надо за самые простые и важные вещи. Ум мой крайне критичен. Старик-отец научил меня видеть все недостатки и не радоваться удачам и победам. Ведь удачи и победы – это просто заработная плата за труд. Тот минимум, который получаю я за выполненную работу. Чего тут плясать и радоваться. Я так привык к этому, что, стоя на вершине Мира, не чувствовал эйфории. Хотели как лучше, получили биоробота.
Лишь спустя много лет я прочитал где-то о силовом часе, списке благодарностей и утренней молитве. Жить стало лучше, жить стало веселей. Наверное, нельзя об этом, но меня слегка коробит в наших молитвах, что надо признавать и называть себя рабом. А недуги свои неисцелимыми, а уста скверными и хульными. При помраченном разуме как-то это все не очень у меня укладывается.
Может быть, поэтому, прочитав молитвы тысячи раз, я их не очень помню. А может, что-то с головой. Я спросил у старца, почему так и не грех ли это. А может, бесы или что там мы от скудости и окаянства своего творили. Старец посмотрел на меня и сказал, что если в чашку налить воды, а потом вылить и так много раз, она останется пустой. Чем она отличается от другой чашки, которая тоже пустая, но воду в нее не наливали? Я сказал, что чашка после воды будет чище. То-то, сказал мне старец. С душой такая же история. Вода очищает душу. Теперь я ее очищаю, но так и не запомнил.
Иду в ванную. Чаша ванны заполнена серовато-голубой массой льда. Он шумит и постукивает о края, если воду шевелить рукой. Я снимаю халат и погружаюсь с головой. Я лежу на спине, зажав нос и поджав ноги. Считаю про себя до двадцати. Потом вылезаю и пою свою пионерскую мантру. Захожу в горячий душ и обливаюсь «кипятком». После этого погружаюсь еще раз. Во второй раз я работаю над тем, чтобы согреть воду и растопить лед. Это же так круто – топить лед.
Иногда мне это удается. Тогда мне кажется, что моя вода (я же, как все, на 70 % из воды состою), которая 36 градусов, ушла в ванну. Растопила там лед. Взамен я получаю воду 0 градусов, она входит в меня. И я остываю до 0 градусов. Выскакиваю и быстро бегу на месте. Потом растираюсь полотенцем. Движение запускает иммунитет, да, именно движение его запускает, а не паленые модуляторы из аптеки.
Я согреваюсь и гордо смотрю на воду, в которой теперь нет льда.
В человеке 70 % воды, остальное – кальций, калий, фосфор и медь. Еще хрень всякая, энергия и мысли. Как это работает, когда хрусталик глаза получает световой импульс, передает сигнал в мозг и тот дает команду выделить гормоны или какие-то химикаты, а те станут движениями, мыслями и идеями? Если в воду эту добавить микродозу, скажем LCD, все ощущения и образы изменятся. Человек начнет мыслить и двигаться иначе. Окружающие подумают, что он сошел с ума. Доли грамма вещества полностью изменят человека. Как же все непросто.
Я съедаю свой завтрак, одеваюсь и иду на прогулку. Один час на воздухе, но как его непросто найти в суете сует. Раньше я и не находил. Столько есть всего важного. А теперь это час моей прогулки. Сегодня минус 20, снег. Первый вздох, и душа застывает, ударившись о несколько литров кислорода, прилетевшего к нам из Гренландии или Северного Полюса. Второй вдох носом, и волосы, которых в носу с некоторых пор прибавилось, становятся обледенелой сеткой.
Я иду вокруг озера, скрипят под ногами сломанные позвоночники миллионов снежинок. Этот процесс наполняет окружающую тишину таким скрипом, что я оглядываюсь по сторонам. Кажется, что я не один тут. Это когда с головой уходишь под лед, и вода, качаясь, постукивает льдинками о борт ванны. Мне кажется, что кто-то вошел и говорит со мной. Очень хочется вынырнуть, но нельзя. Нужно посчитать до двадцати или тридцати. Иначе лед не растает. А я не могу дать ему победить сегодня.
Мои прекрасные прогулки. Зима морозная и сухая, от этого снег не намерзает на дорожках, и его чистят специальными ветродуями. Обычно ими разметают листья. Но вот тоже додумались. Черная дорожка лишь чуть припорошена тонким слоем пушистого снега. На нем каждый шаг виден, и можно понять, что вот шла дама с собачкой и они как бы обе, судя по частоте, метили снег желтым маркером. Очень часто и очень неразборчиво.
Кто-то думает, что в красивых и дорогих местах живут такие же красивые, воспитанные люди. Может, кто-то да, но те, что гуляют с собаками, явно не такие. Иногда мне думается, что собак они держат специально. Чтобы гадить на белый снег и дорожки. Хочется человеку след после себя оставить. Кажется, эта зима их бесит. Ведь каждую ночь снег, и им опять утром метить территорию.
Вот кто-то катил коляску, медленно загребая австралийскими валенками. Вот человек бежал в кроссовках, поскальзываясь на поворотах. Так можно от кардиолога убежать, а к травматологу прибежать.
Сегодня Крещение Господне, и хоть минус 9 – не совсем крещенский мороз, но природа как-то поменялась. Появился какой-то морозный туманец. Это вода, что в воздухе не хочет быть незамеченной и неосвященной. В пруду вырубили прорубь. Кто-то готовится в Иордань. Сегодня ночью вся вода, даже та, что в кране, будет святой. Значит, и та вода, которой во мне 70 %, тоже освятится. Не спугнуть бы состояние. Важный это день и праздник великий.
Я иду дальше, с трасы долетает шум машин. С неба гул самолетов. Сколько всего происходит в мире одновременно и неслаженно. Но есть в этом хаосе порядок. Не может его не быть. Куда нам, сирым и убогим, от помраченного разума грешащим, без порядка.
Сейчас много болтают о Боге, религии и церкви. Каждый получил такое право — судить и быть судимым, а вот от кого он его получил, мало кто задумывается.
Мир устроен непросто. Если в айфоне набрать РПЦ, то слово для замены предлагается «рай». Вот так. Проще всего поверить Фрейду и сказать, что вначале был Секс. Или Дарвину — вначале была Обезьяна. Потом закон выживания видов. Когда сильные поедают слабых, А кто сказал, что сильные — это лучшие? Что победившая цивилизация — это лучший вариант развития? Ведь честные, порядочные и смелые погибают первыми. Выживают подлые и хитрые.
Кто сказал, что-то искусство, которое мы считаем идеалом прекрасного, — не игры извращенного и развитого тысячелетиями выживания ума. Ума, воспитанного книгами писателей, писавших ради хлеба насущного, ради того, чтобы книги продавались. Как Никколо Макиавелли, считающийся теперь гением государственного строительства, писал своего «Государя» с целью понравиться Медичи и занять теплую должность. Человек, составивший программу государства, то, как действовать политику при власти, попадал то в тюрьму, то на дыбу. И умер рано от обиды на не оценивших его сильных мира сего. Но даже он понимал, что Германия Гитлера как государственное устройство не отличается от Британской империи. Никто ведь не считал, сколько убили англичане по всему миру, устанавливая колониальное господство и присваивая чужие богатства. «Государство — это я», — говорили Наполеон и Гитлер. Да мало ли кто так говорил. И люди, незнакомые с устройством государства возмущены: как это так? Одна империя уничтожает другую. Один народ угнетает другой, только потому, что его философы и мыслители опустили соседа в развитии. Или разведчики и военные об угрозе США, исходящей с Ближнего Востока. Об ужасном оружии, которое никто не нашел, даже разбомбив всю страну. Даже не извинились за это ни перед своими, ни перед чужими.
И снова где-то кто-то продолжает верить, что они придут к ним и безвозмездно, то есть даром, наведут порядок. Дадут свободу, равенство и братство. Вот ум – воистину от скудного ума и помраченного рассудка.
Мир так устроен. Выживает сильнейший. Так происходит с животными, людьми, государствами, армиями, деньгами и идеями.
Непонятно, почему это все лезет в мою голову в тот момент, когда я гуляю по снежной дорожке. Неужели дама с собачкой вызвали такой поток энергии, ставший вот такими мыслями. Все не просто так.
Информация, как и идеи, летает в воздухе. Существует коллективный ум. Ведь не просто так одни и те же открытия происходят одновременно в разных странах, на разных континентах. Пространство идей и мыслей у нас общее. Я читал когда-то, что существует одно агентство, раздающее новости по всему миру. Есть люди, которые его содержат. Поэтому не стоит ненавидеть ближнего только потому, что так сказал «ящик». Он не Заратустра. Но и сверхчеловека придумал полуслепой сумасшедший, сифилитик, умерший в 30 с небольшим. Другой безумец приделал к сверхчеловеку антисемитизм и повел миллионы на другие миллионы. И десятки миллионов пали в этой битве. Они пошли как бараны за чужие идеи за вождями-параноиками. Что добавить в 70 % воды каждому, что растворить там, чтобы чужая воля к власти погнала миллионы баранов на убой? Патриоты и сегодня готовы обрушиться из своих землянок на каждого, кто будет не согласен с их хозяевами. А я не готов. Я гуляю по замороженной тропинке, и миллионы снежинок, ломаясь, громко хрустят под моими башмаками.